17 Июня 2025
Информация пресс-службы УФСБ России по Камчатскому краю о том, что сотрудники этого ведомства разыскали могилу участника Курильской десантной операции – бойца диверсионной группы УНКГБ Николая Ивановича Скопинцева на старом закрытом кладбище Петропавловск-Камчатского городского округа в районе улицы Батарейной, вызвала у автора этих строк много вопросов.
Да, действительно Николай Иванович Скопинцев умер от смертельных ранений, полученных в ходе штурма острова Шумшу в августе 1945 года. На кладбище в районе улицы Батарейной были захоронены бойцы, которые скончались в военном госпитале от полученных ранений. По некоторым данным, таковых было 17 человек. Вечная им память. К сожалению, на сегодняшний день из семнадцати сохранилась только одна могила – краснофлотца Александра Абрамовича Дороты. При активном участии нашей газеты эта могила в 2014 году получила статус воинского захоронения. После чего на ней был заново установлен надгробный обелиск и обустроена прилегающая территория. Шестнадцать могил на старом городском кладбище, где были похоронены наши воины, отдавшие жизни при защите Отечества в августе 1945 года, были снесены при строительстве котельной и жилых домов на улице Батарейной.
Газета «Вести» давно ведет поисковую работу в целях увековечения памяти наших воинов, погибших при защите Отечества. При нашем активном участии восемь захоронений получили статус воинских на территории Усть-Большерецкого, Елизовского районов и Петропавловск-Камчатского городского округа. Автору этих строк пришлось часто бывать на кладбище в районе улицы Батарейной, с тем чтобы найти фамилии похороненных бойцов. Поэтому информация о найденном новом воинском захоронении Николая Скопинцева не могла оставить меня равнодушным. Я связался с пресс-службой УФСБ России по Камчатскому краю и спросил, оформлен ли паспорт на воинское захоронение и если да, то просил ознакомиться с ним. Мне разъяснили, что сам паспорт действительно оформлен и вновь найденному захоронению присвоен статус воинского, но с паспортом и местом захоронения меня ознакомят только после официального письменного запроса. Решение руководства УФСБ по Камчатскому краю в этой ситуации мне показалось странным. Я не просил открыть военную или иную тайну, тем более информация о воинском захоронении должна находиться в открытом доступе согласно Закону РФ от 14.01.1993 № 4292-1 «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества». Указом Президента Российской Федерации от 22.01.2006 № 37 Министерство обороны РФ является федеральным исполнительным органом власти, уполномоченным на решение этих вопросов.
17 Июня 2025
В минувшее воскресенье, 15 июня этого года, Избирательная комиссия Камчатского края начала приём документов для выдвижения кандидатов на должность губернатора нашего региона, который продлится до 4 июля.
На сегодняшний день выдвинулись тринадцать человек, четверо из них пошли от политических партий, остальные девять оказались самовыдвиженцами. Последним предстоит набрать по 4 512 подписей избирателей в свою поддержку. Впервые можно собирать подписи с использованием федеральной государственной информационной системы «Единый портал государственных и муниципальных услуг (функций)», но в количестве, не превышающем 1 128.
Напомню, что все желающие избираться в губернаторы должны пройти так называемый муниципальный фильтр. Это означает, что за каждого из кандидатов должны проголосовать и нотариально оформить протоколы для голосования не менее 43 депутатов (но не более 45) представительных органов муниципальных образований или избранных на муниципальных выборах глав этих образований. Также установлено в количестве 24 (но не более 26) подписей депутатов представительных органов муниципальных районов, муниципальных и городских округов и (или) избранных на муниципальных выборах глав муниципальных районов, муниципальных и городских округов. Установлено 11 муниципальных районов и городских округов, в которых должно быть собрано необходимое для регистрации кандидата на должность губернатора Камчатского края достоверное количество подписей.
17 Июня 2025
«Третье место» кипения
На износ трудится сколковская могильщица здравого смысла и. о. ректора Камчатского государственного университета имени Витуса Беринга Ольга Ребковец. Она неумело жонглирует трескучими словесными конструкциями типа (цитирую): «Университет-интегратор», «Университет первооткрывателей», «“Третьи места“ кипящей культурной жизни города», «Тотальный фестиваль», «КамГУ старается партнёриться» (помимо издевательства над русским языком, Ольга Ребковец не понимает, что слово «партнёриться» имеет ещё интимный подтекст. – Прим. ред.).
17 Июня 2025
«Средь суеты и рутины бумажной в каждой судьбе возникает однажды…»
В детстве я был мечтательным мальчиком, во всём видел волшебство и верил в чудеса, но мое серьёзное увлечение медициной постепенно превратило меня в прагматичного юношу, лишённого романтичного отношения к жизни. Я получил научную степень в области акушерства и гинекологии, досконально изучил психологию людей, давно осознал, как на самом деле устроен homosapiens и что им движет, но однажды встретил человека, судьба и поступки которого не попадали в заученные мною шаблоны личности. Эта случайная встреча не изменила моей судьбы, но позволила иначе посмотреть на свою жизнь…
Чтобы возглавить одну из лучших гинекологических клиник Москвы, мне пришлось много работать в городских больницах и родильных домах. Профессию акушера-гинеколога мои родители не приняли, поэтому к моменту моего переезда в столицу нашей страны мы много лет не общались. Мои успехи родню не интересовали, их судьбы мне были тоже безразличны. В мегаполисе жизнь приобрела совершенно иной ритм: частые ночные дежурства и вызовы, невероятная конкуренция, бесконечная необходимость повышения квалификации превращали месяца в мгновения, а годы – в дни. Только поседевшие виски и перекидной календарь на столе напоминали о моём возрасте и времени, которое я прожил в Москве. Несмотря на то, что любой медицинский коллектив состоял в основном из представительниц прекрасного пола, создать крепкую настоящую семью мне так и не удалось. Жить под одной крышей с коллегой мне было неинтересно, крутить романы с пациентками неэтично, на улицах я не знакомился, культурные заведения не посещал, от надоедливых особ быстро уставал – и к сорока пяти годам жил один, среди приятелей слыл махровым холостяком. Мне удалось приобрести неплохую квартиру рядом с клиникой. Я оформил её на свой вкус и крайне редко впускал в свою берлогу гостей.
Однажды, отработав целый день в клинике, я собрался поужинать в любимом ресторане и выпить хорошего вина, но вдруг в кабинет заскочила медицинская сестра Верочка и стала умолять принять ещё одну пациентку. Я равнодушно посмотрел на молоденькую сестричку и предложил показать больную Анне Михайловне, своему заместителю. Верочка напомнила, что утром Анне Михайловне нездоровилось и она отпросилась, чтобы отлежаться. Не дожидаясь моей реакции, Верочка продолжила, что Тамара Ильинична и Инна Васильевна заняты на приёме, а женщине нужна срочная помощь, а возможно, экстренная операция. Аромат стейка из тунца, который кружился в моей голове в предвкушении ужина, испарился, вместо терпкого вина употребить пришлось стакан воды. Я снова надел халат и отправился к пациентке. По дороге до смотровой Верочка уверяла, что это странный, но очень тяжёлый случай. «Разберёмся», – ответил я. У стойки регистрации я увидел высокого крепкого мужчину старше меня лет на пять. Он заметно нервничал и был натянут словно струна. Я подошёл к незнакомцу, представился. Он протянул руку, назвался Геннадием Романовичем, потом отвёл меня в сторонку и тихонько сказал, что у него деликатное дело, которое не подлежит огласке. Немного помялся и продолжил: «Дело в том, что у моей мамы… как Вам сказать, ну, в общем… подозрение на внематочную беременность». «Сколько же Вашей маме лет?» – обескураженно спросил я. «Семьдесят», – грустно ответил Геннадий Романович. Он снова стал просить о помощи. Я успокоил взволнованного сына и предложил маме пройти в смотровой кабинет. Геннадий Романович выскочил на улицу, открыл дверь такси и помог выйти немолодой женщине из машины. Держа под руку сына, она зашла в клинику. Я представился и предложил пройти на осмотр. Обеспокоенного сына оставил в холле и распорядился, чтобы его напоили чаем. «Какой, к чёрту, чай, впору коньяк пить», – расстроенным голосом ответил Геннадий Романович и сел на удобный диван возле окна.